Автор: Кирилл Качнов , Главный редактор 14 мар. 2020 г., 12:54
Первый российский пилот Ф1 рассказал нам, как долго изучал руль болида, зачем ему требовалось разбивать машину и в какие игры постоянно играл Роберт Кубица
14 марта 2010 года на трассе «Сахир» прошла первая гонка очередного сезона Формулы 1. Она не слишком хорошо запомнилась болельщикам – но стала историческим событием для российского автоспорта. Стартовав с 17-го места и сойдя с трассы на 13-м круге, Виталий Петров стал первым пилотом из России, выступившем на этапе чемпионата мира.
В течение всей недели о первой гонке и первом сезоне россиянина нам рассказывали люди, работавшие с Петровым десять лет назад. Теперь предоставляем слово самому гонщику.
Со стороны начало 2010 года выглядело весьма напряженным: ситуация с контрактом, подписанным достаточно поздно, потом почти сразу тесты. На этом фоне гонка в Бахрейне была еще более стрессовым событием – или наоборот, к тому времени вы уже вошли в некий рабочий режим?
Никакого стресса не было. Была четкая программа действий и надо было ее выполнять. Пожалуй, самым стрессовым моментом была как раз презентация на пит-лейне в Барселоне – выкатка машины, фотосессия. А когда садился в машину и выезжал на трассу, не волновался.
Потому что относился к этому как к работе. У меня вообще адреналин вырабатывается главным образом на каких-нибудь американских горках, где от тебя ничего не зависит.
Виталий Петров за рулем болида Renault
Фото: XPB Images
И в Бахрейне я был ориентирован на то, чтобы спокойно ехать и добиваться результата – тем более, что мне, как новичку, команда каких-то конкретных целей на гонку не ставила.
В целом все получалось: пока не сломалась подвеска, я догонял Баррикелло на Williams [в борьбе за десятое место] и рано или поздно обогнал бы его. К тому же, насколько я помню, в Бахрейне мы ехали без той странной тормозной системы.
Странной?
В Австралии на нашей машине стояла некая тормозная система, которая автоматически меняла баланс непосредственно по ходу замедления. В момент нажатия на педаль одинаково сильно срабатывали тормоза на обеих осях, а в процессе торможения баланс переносился на заднюю ось – чтобы минимизировать риск блокировки передних колес и сноса при входе в поворот.
Команда была уверена, что эта система может работать – хотя лично мне она казалась не самой эффективной. В определенных условиях по погоде и количеству топлива в течение одного круга все могло работать идеально. Но когда изнашивались шины или уменьшалось количество топлива в баке, появлялся дисбаланс на торможениях – после чего покрышки начинали изнашиваться быстрее, и я терял нужную уверенность.
Еще у себя в комнате в ралли все время играл. Нон-стопом зависал с PlayStation: ему уже на тренировку выезжать – а он все в «Макрея» (популярная в то время игра Colin McRae Rally) рубится.
Роберт пришел в команду на пике своей формы Он был опытен, он пришел с большим багажом, он был быстр – и к нему претензий быть не могло. Он мог проигнорировать то, что ему не нравилось. Мог точку зрения руководителя команды проигнорировать.
Точку зрения Булье?
Булье был новичком в Формуле 1 – и ему часто требовалось время самому разобраться, что вокруг происходит. К тому же, он был больше вовлечен в процесс зарабатывания денег или еще какие-то управленческие дела. Помощь пилотам явно не была у него в приоритете – может быть, это не входило в его непосредственные обязанности. Я не видел от него поддержки и не слышал вопросов о том, чем мне можно помочь, что мне было нужно.
Я в целом отношусь к нему нормально – на мой взгляд, на должность главы команды можно было найти человека получше. И меня не удивляет, что надолго он не задержался. В 2011 году, к примеру, он явно ждал чудес от машины с передним выхлопом. При этом ему не пришло в голову посадить перед собой гонщиков и узнать их мнение. Если бы это произошло, мы бы после первых двух гонок могли сказать ему, что чудес не будет.
Кстати, а какая-то вещественная память о первой гонке в Ф1 дома осталась?
Из Бахрейна никаких сувениров нет – но позже, в сентябре, отцу привез в подарок на день рождения комплект колес от Формулы 1. Почему именно покрышки? Просто захотелось: мне казалось, что это круто. Лежат до сих пор в гараже.
В целом же надо сказать, что мой дебют в Ф1 стал возможен благодаря работе десятков самых разных людей, а поддерживали меня и вовсе тысячи. И даже сейчас, десять лет спустя, я не забываю об этой помощи и поддержке – и хотел бы поблагодарить всех, от своей семьи до всех болельщиков, кто хотя бы раз посмотрел гонку с моим участием. По ходу моей спортивной карьеры я полностью отдавал себя этому делу, стремился добиваться максимальных результатов – и эта поддержка всегда очень помогала мне, придавала дополнительные силы. Еще раз спасибо всем и каждому.
Фото: XPB Images
Источник: ru.motorsport.com
